Вера – это личные взаимоотношения. ................................................................................. 1
Поскольку
нередко приходится сталкиваться с непониманием – или, что еще хуже – ложным
непониманием того, что такое вера и как она соотносится с разумом,
доказательствами и научным знанием, я попытался привести некоторые разъяснения по
этим вопросам.
Вечное спасение
в христианстве рассматривается в рамках личных взаимоотношений в Богом. Как
говорится в одном западном катехизисе, цель человеческой жизни – познать Бога и
возрадоваться Ему вовеки. Познать не в смысле “получить информацию” а в смысле
“вступить в доверитлеьные, близкие личные отношения”. По словам замечательного католического
писателя Г.К.Честертона, Царство Божие - это не новые вещи, а новые отношения.
Рай - это пребывание в счастливой семье с Богом и Его святыми, в семье, где все
любят друг друга, и вместе радуются неиссякаемой благости, мудрости, красоте и
величию Бога. Все прекрасное, достойное, доброе - в людях, в природе, в
произведениях искусства - имеет своим источником Бога; в раю спасенные общаются
с самим Источником всякого блага, и со святыми (т.е. друг с другом), в которых
это высшее благо по-разному сияет и преломляется. Рай похож не на пляж или
курорт, а на счастливую семью.
У многих из
нас может быть опыт, дающий представление о рае – это опыт любви, доверия,
искреннего и радостного восхищения другим человеческим существом. Мы можем
обрести такой опыт в семье (это одна из причин, по которым дьявол так старается
разрушить семью) или в церковной общине. Цель Бога – привести нас к
определенным личным отношениям с Ним и Его народом – а все остальное уже
приложится. Бог делает это через веру, и мы немного подробнее рассмотрим, как
именно.
Бог постоянно
заботится о спасении человеческого рода – и каждого конкретного человека. Он
использует разные пути, чтобы дать людям познание о Себе. Богословы,
рассматривая эти пути, говорят об общем и особом Откровении Бога. Общее
откровение – это Откровение, данное в природе и в человеческой совести. Как
сказал немецктй философ Иммануил Кант,
Чем
больше я размышляю, тем более две вещи наполняют душу мою все новым
удивлением и нарастающим благоговением: звездное небо надо мной и нравственный
закон во мне.
Апостол Павел пишет:
Ибо невидимое Его, вечная сила Его и
Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы. (Рим.1:20)
Красота тварного
мира вызывает благоговейное восхищение;
чем больше мы понимаем, тем более сложным, высокоорганизованным и
тщательно соразмерным предстает мироздание, тем труднее становится верить в то,
что вселенная сама себя привела из небытия в бытие, и сама организовалась таким
образом, чтобы породить жизнь и разум. Когда от творения вообще мы переходим к
наивысшему из творений – человеку – мы обнаруживаем еще одно очень важное
свидетельство: нравственный закон. Как говорит Апостол,
ибо когда язычники, не имеющие закона, по
природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они
показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует
совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую)
(Рим.2:14,15)
У людей есть
совесть; что-то внутри нас говорит нам о том, что существует нравственный закон
и нравственная ответственность. Это нравственный закон указывает на личностного
Законодателя – моральные предпочтения могут быть только у личности.
Особое
Откровение, которое мы упомянули чуть выше – это Библия. Библия рассказывает о
том, как Бог лично вмешивался в человеческую историю и открывался людям – через
пророков, но более всего – через Иисуса Христа. Христианская вера есть вера свидетельству
Апостолов о воскресении Христа. Апостол Павел характеризует верующих как людей,
которые “поверили нашему свидетельству” (2 Фесс.1:10). Палестинский еврей по
имени Иешуа, или, как мы привыкли произносить это имя, Иисус, который
проповедовал в Палестине на исходе
первой трети первого века, который был распят на Кресте, умер и погребен
– воскрес из мертвых. Апостолы видели Его воскресшим; они столкнулись с
таинственной и преображающей силой Святого Духа, Который сошел на них благодаря
Его смерти и Воскресению. Вот как говорит об этом Апостол Павел:
Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я
благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и
спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если
только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял,
то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и
что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати;
потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая
часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем
Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу. Ибо я наименьший из
Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию.
(1Кор.15:1-9)
Павел
упоминает о “более чем пятистах” свидетелях, из которых большинство было в
живых на момент написания послания. Евангелист Лука подеркивает реальную
телесность Воскресшего – ученики столкнулись не с размытым, туманным образом,
но с Человеком из плоти и крови:
Когда они говорили о сем, Сам Иисус стал
посреди них и сказал им: мир вам. Они, смутившись и испугавшись, подумали, что
видят духа. Но Он сказал им: что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в
сердца ваши? Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и
рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня. И, сказав это,
показал им руки и ноги. Когда же они от радости еще не верили и дивились, Он
сказал им: есть ли у вас здесь какая пища? Они подали Ему часть печеной рыбы и
сотового меда. И, взяв, ел пред ними. (Лук.24:36-43)
Воскресение
(несколько подробнее о достоверности апостольского свидетельства здесь) – сверхъестесвенное чудо, знак прямого
вмешательства Бога в человеческую историю, печать Божьего одобрения на том, что
сказал и что сделал Иисус.
Бог, который в
состоянии восресить Иисуса из мертвых, в состоянии позаботиться и о том, чтобы
свидетельство Апостолов об Иисусе дошло до нас так, как Он хочет. Мы призваны
довериться и покориться тому Иисусу, о котором там идет речь
Здесь часто
возникает вопрос – можем ли мы научно доказать бытие Бога? Вы не можете
продемонстрировать постороннему (и заведомо скептичному) человеку, что Ваш
старый друг заслуживает доверия. Вы можете только засвидетельствовать,
что это так. Между тем, мы часто принимаем решения на основании свидетельства.
Люди вступают
в брак, выносят судебные приговоры, заключают торговые сделки, отправляются в
дорогу на основании свидетельств, которые, строго говоря, недоказуемы - или
доказуемы, когда уже поздно, некие необратимые последствия этих решений
наступили.
Отношения с
Богом - это личные отношения; верификация (т.е. проверка) методом наблюдения
или эксперимента, принятая в науке, в области личных отношений просто не
работает. Вы не можете производить наблюдений и экспериментов над людьми, с
которыми у Вас существуют личные взаимоотношения - иначе Вы их просто утратите
Определив веру
как, прежде всего, личные отношения, мы рассмотрим часто возникающее
недоразумение – противопоставление “веры” и “научного знания”.
Мы можем использовать слово “знать” в двух
разных значениях – “располагать информацией” и “знать лично”. Научное знание
безлично; оно приобретается путем наблюдения, эксперимента и теоретического
обобщения полученных данных. Личное познание кого-то приобретается путем
личного общения. Научное знание поддается проверке – поскольку речь идет о
безличных явлениях, мы можем говорить о воспризводимости результатов. Наведите
телескоп на звездное небо в определенное время и Вы увидите Юпитер и его
спутники. У спутников Юпитера нет свободной воли. Они не принимают решения,
покажутся они Вам или нет. Их “поведение” полностью вычислимо и предсказуемо.
Вам нечего опасаться, что, рассерженые Вашим непочтением, спутники Юпитера
решат Вам не показываться.
Однако
проверка такого рода делается невозможной, когда речь заходит о личностях, обладающих свободным выбором.
Возможно, некоторые специалисты по рекламе и PR хотели бы,
чтобы было иначе, но, на самом деле, вы не можете добиться повторяемости
результатов, имея дело с конкретными человеческими личностями. В некоторой
степени люди поддаются манипуляции и
предсказуемы; но все равно у них остается некий “зазор свободы”,
непредсказуемый выбор, то, что ускользает от любых попыток предсказания или
манипуляции. Обращаясь к человеку, Вы не знаете точно, как он поступит. Там где
речь идет о решении, принимаемом личностью, точные предсказания – как и “повторяемость
результатов” невозможны.
Вы не можете
проводить наблюдения и ставить эксперименты над людьми, с которыми у Вас есть
личные отношения – иначе Вы эти отношения разрушите. Если Вы отнесетесь к
личности как к объекту наблюдений и экспериментов, установить личные отношения
у Вас не получится.
На непонимании
этого, достаточно ясного, различения и основан атеистический довод, который
появляется то в примитивной форме – “наши красные авиаторы по небу летали и
никакого там Бога не видели!”, то в более солидной – как, например, так
называемый “вызов Флю”. Довод этот сводится к тому, что мы не можем обнаружить
бытие Божие путем каких либо наблюдений и экспериментов – а, следовательно,
Бога нет. Английский философ-атеист Энтони Флю иллюстрирует этот аргумент
следующей сказкой:
Когда-то давным-давно два путешественника
натолкнулись на поляну в джунглях. На поляне росло множество цветов и сорных
трав. Один путешественник говорит: "Наверное, какой-то садовник ухаживает
за этим участком". Другой ему возражает: "Никакого садовника здесь
нет". Тогда они поставили свои палатки и стали наблюдать за поляной.
Никакого садовника они не увидели. "Может быть, это
садовник-невидимка", - подумали они и решили поставить вокруг поляны забор
из колючей проволоки. Они пропустили по проволоке электрический ток. Они
сторожили участок с собаками-ищейками. (Потому что они помнили книгу Герберта
Уэллса "Человек-невидимка", где невидимку можно было обнаружить
только наощупь и по запаху.) Но ни одного вопля, указывающего, что нарушителя
трясонуло током, им услышать не привелось. Никто не пошевелил проволоку,
перелезая через забор. Ни разу не залаяли собаки-ищейки. Но верующего это не
убедило. "Значит, это садовник невидимый, нечувствительный к току; он
приходит тайком, чтобы ухаживать за садом, который он любит". Скептик
наконец не выдержал: "Что же остается от твоей первоначальной идеи? Чем
отличается твой невидимый, неосязуемый, совершенно неуловимый садовник от
садовника воображаемого или несуществующего вообще?
Исследователям
– как “верующему” так и его оппоненту – не приходит в голову попытаться заговорить
с садовником. Вместо этого они пытаются подглядывать за ним, ставить на него
ловушки, травить собаками и т.д. Для них садовник – не суверенная личность, которая
может вступать или не вступать в общение с кем сама пожелает, но “объект”,
кто-то, кого можно “поймать”, “застать врасплох”. Исследователи ожидают, что
однажды ночью им предстанет дернутый их током и покусанный их собаками
садовник, беспомощно щурящийся в лучах прожекторов. А, поскольку этого не
происходит, они приходят к выводу, что садовника не существует.
Но, если мы
вспомним, что речь здесь идет о Боге Библии – Боге всемогущем, Творце неба и
земли – абсурдность этого аргумента станет очевидной. Думают ли исследователи
“взять с поличным” ударенного током и покусанного собаками Бога, чтобы,
наконец, удостовериться в Его существовании? Такая надежда не более
основательна, чем предположение, что помянутые красные авиаторы, поднявшись над
облаками, застукали бы не успевших вовремя спрятаться ангелов. Мы, наверное,
только улыбнемся над “красными авиаторами”,
однако, когда тот же аргумент
излагается с упоминанием “радиотелескопов” и “новейших достижений современной
науки” он нередко воспринимется всерьез – как будто люди ожидают, при помощи
особо мощного телескопа можно будет, наконец, застать в расплох Бога, который
худо-бедно увернулся от аэроплана.
Бога, каким
Его описывает Библия, нельзя “застать врасплох”, “поймать”, когда Он этого не
хочет; Он открывается людям так, как хочет Он, в целях, которые преследует Он.
А Его цель – вернуть людей к спасительным отношениям с Ним, отношениям доверия
и любви, в которых не может быть места наблюдениям или экспериментам.
“Научные
доказательства” бытия Бога, очевидно, не могут быть добыты помимо Его воли;
Бог, давший нам многочисленные свидетельства о Себе, не дал нам каких-то
неотразимых, “к стенке припирающих” доказательств. Причину этого мы рассмотрим
чуть ниже.
Что бы Вы
делали, если бы бытие Всемогущего внезапно стало для Вас совершенно очевидным?
Не знаю, но есть одно, что бы Вы уже никогда не смогли бы сделать –
покаяться и уверовать. Покаяние и вера – как Ваше решение – возможно,
пока бытие Бога, Его суд и Его спасение неочевидны. Если речь идет о фактах, заставляющих
себя признать, Вы уже не можете признать их по своему выбору. Если Вы вынуждены
признать реальность Бога, у Вас больше нет возможности добровольно
встать на Его сторону. Если победа Бога стала фактом, который при всем желании
невозможно отрицать, Вы больше не можете вступить в битву на Его стороне. Господь Иисус говорит об этом:
подвизайтесь
войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не
возмогут. (Лук.13:24)
Когда бытие
Бога станет очевидным, войти будеи уже невозможно.
Как пишет об этом К.С.Льюис:
Другое
возможное возражение в следующем. Почему Бог сходит на оккупированную врагом
территорию инкогнито и основывает своего рода тайное общество, чтобы одолеть
дьявола? Почему Он не сходит в силе, чтобы завоевать территорию? Может быть, Он
недостаточно силен? Что ж, христиане считают, что Он и сойдет в силе, только мы
не знаем когда. Однако мы можем догадываться, почему Он медлит. Он хочет
предоставить нам возможность стать на Его сторону добровольно. Я не думаю, что
мы с вами отнеслись бы с большим уважением к тому французу, который прождал бы,
пока армии союзных держав оккупировали Германию, и только тогда заявил бы, что
он на нашей стороне.
Бог завоюет этот мир. Но мне интересно
знать, понимают ли по-настоящему те люди, которые просят у Бога открытого и
прямого вмешательства в дела нашего мира, что произойдет, когда это случится.
Ведь это будет конец мира. Когда автор выходит на сцену, это значит, что
спектакль окончен.
Бог собирается завоевать этот мир; но
какая для вас будет польза говорить, что вы на Его стороне, тогда, когда на
ваших глазах будет плавиться и исчезать вся материальная Вселенная? Что-то, о чем
вы никогда не задумывались, войдет в наш мир, сокрушая все на своем пути;
что-то столь прекрасное для одних и такое ужасное для других, что ни у кого из
нас уже не останется никакого выбора. На этот раз Бог придет не инкогнито; это
будет явление такой небывалой силы, что в каждом существе оно вызовет либо
непреодолимую любовь, либо непреодолимый ужас. Но выбирать, на чьей вы стороне,
будет тогда слишком поздно. Бессмысленно говорить, что вы предпочли лечь, когда
встать оказалось невозможно. Это не будет время выбора; это будет время, когда
нам станет ясно, чью сторону мы избрали, независимо от того, сознавали мы это
или нет.
Сейчас, сегодня, в этот самый момент, у
нас еще есть возможность сделать правильный выбор. Бог медлит, чтобы
предоставить нам ее. Но это не будет длиться вечно. Мы должны принять ее, либо
отвергнуть. (Просто христианство)
Таким образом,
доказательства, которые бы мы не смогли оспорить при всем желании, будут
предоставлены только в день Суда. А это значит, что до этого момента у нас
будет возможность отвергнуть любые свидетельства, склоняющие нас к вере.
Итак, сама
природа спасения, к которому нас хочет привести Бог, такова, что до дня Суда Он
не предоставит нам неопровержимых доказательств. Он открывает Себя при помощи
свидетельств. Свидетельство отличается от доказательства тем, что его, в
принципе, можно отвергнуть, проигнорировать или объявить несостоятельным.
Свидетельства дают нам достаточные основания для веры, но не делают эту веру
вынужденной.
Людям нередко
приходится принимать решения на основании свидетельств. Люди выносят приговоры,
заключают сделки, вступают в брак, отправляются в путешествия, на основании
свидетельств других людей. Фактически, мы очень редко действуем на основании
доказательств – и мы оказались бы буквально парализованы, если бы всякий раз
требовали, чтобы основания, на которых мы действуем, были строго доказаны.
Итальянский философ Луиджи Джуссани в своей книге “Религиозное чуство” приводит
прекрасный пример:
Если бы сегодня вечером к моему возвращению
домой мать приготовила мне вареный рис, а я, проголодавшись, вместо того, чтобы
набросится на еду, внезапно остановился и стал бы смотреть на блюдо, то она
озабоченно спросила бы: «Но… что с тобой? Тебе плохо?». А если бы я ответил:
«Нет. Но я хотел бы исследовать это блюдо, чтобы быть уверенным, что там нет
цианистого калия», — моя мать сказала бы: «Ну и шутник же ты!»; однако, если бы
она увидела, что я не шучу, то позвала бы не химика, а психиатра. Уверенность в
том, что моя мать не имеет намерения отравить меня, существует независимо от
возможности провести химический анализ приготовленного блюда.
Теперь представим себе, что мы, двое
друзей, стоим на одной и той же остановке автобуса. «Привет!» — «Привет, как
дела?» — он садится в автобус, а я остаюсь на остановке. Наконец автобус
отправляется, и мой друг, высунувшись из окошка, спрашивает меня: «Почему ты не
сел?». — А я отвечаю: «До тех пор, пока городские власти не будут на каждой
остановке научно контролировать психическое и физическое состояние водителя, я
в автобус не сяду…». Чтобы проехать от Миланского собора до Тичинских ворот (От
центра Милана до его периферии — Прим. перев.), такому автобусу понадобится
целый год!
В этих
примерах разумное поведение – доверять матери или водителю автобуса, и
действовать исходя из этого доверия. Конечно, в этом случае вера не означает
“веру чему (или кому) угодно”. Для веры должны быть соответствующие основания.
Однако эти основания никак не являются доказательствами в строгом смысле слова.
“Разумное” и “обоснованное” совсем не обязательно значит “доказанное”.
В сказке
К.С.Льюиса “Лев, колдунья и платяной шкаф” девочка по имени Люси побывала в
волшебной стране, но ее брат и сестра – Питер и Сьюзен – ей не верят.
Обеспокоенные, они обращаются за своетом к старому профессору Керку:
И вот старшие брат и сестра пошли и
постучали в дверь кабинета; профессор ответил: «Войдите!» — и поднялся с места,
и принес им стулья, и сказал, что полностью в их распоряжении! А потом он
сидел, сцепив пальцы, и слушал их историю с начала до конца, не прервав ее ни
единым словом. Да и после того, как они кончили, он еще долгое время сидел
молча. Затем откашлялся и сказал то, что они меньше всего ожидали услышать.
— Откуда вы знаете, — спросил он, — что ваша сестра
все это выдумала?
— О, но ведь... — начала Сьюзен и остановилась. По
лицу старого профессора было видно, что он спрашивает совер- шенно серьезно.
Сьюзен взяла себя в руки и продолжала:
— Но Эдмунд говорит, что они просто играли.
— Да, — согласился профессор, — это надо принять во
внимание, бесспорно, надо. Но — вы не обидитесь на мой вопрос? — на кого,
по-вашему, больше можно положиться — на сестру или на брата? Кто из них
правдивей?
— В том-то и дело, профессор, — ответил Питер. — До
сих пор я бы, не задумываясь, ответил: Люси.
— А по-твоему, кто, моя дорогая? — спросил профессор,
оборачиваясь к Сьюзен.
— Ну, вообще я согласна с Питером, но не может же быть
все это правдой... про лес и про фавна...
— Не знаю, не знаю, — сказал профессор, — но обвинять
во лжи того, кто никогда вам не лгал, — не шутка, отнюдь не шутка.
— Мы боимся, что дело еще хуже, — сказала Сьюзен, — мы
думаем, что у Люси не все в порядке...
— Вы полагаете, что она сошла с ума? — невозмутимо
спросил профессор. — Ну, на этот счет вы можете быть совершенно спокойны.
Достаточно поглядеть на нее и побеседовать с ней, чтобы увидеть, что она в
своем уме.
— Но тогда... — начала Сьюзен и остановилась. Чтобы
взрослый человек говорил то, что они услышали от профессора! Она даже
представить себе этого не могла и теперь не знала, что и подумать.
— Логика! — сказал профессор не столько им, сколько
самому себе. — Почему их не учат логически мыслить в этих их школах? Существует
только три возможности: или ваша сестра лжет, или она сошла с ума, или она
говорит правду. Вы знаете, что она никогда не лжет, и всякому видно, что она не
сумасшедшая. Значит, пока у нас не появятся какие-либо новые факты, мы должны
признать, что она говорит правду.
Если человек,
которого у нас нет оснований подозревать во лжи или сумасшествии, утверждает,
что был свидетелем некоторых событий – разумно ему поверить. Если речь идет о
группе людей, выступающих с единодушным свидетельством, готовых пойти за это
свидетельство на муки и смерть – то скорее уже неверие представляется
неразумным.
Как сказал
Джон Толкин,
Нужна
фантастическая воля к неверию, чтобы предполагать, что Иисуса никогда "не
случалось" в действительности, и еще более фантастическая - чтобы считать,
будто Он никогда не говорил того, что за Ним записано, то есть таких слов,
каких никто из живших тогда в мире людей даже и выдумать не смог бы - например,
таких: "Прежде, чем был Авраам Я есмь" (Иоанн, 8) или таких:
"Видевший Меня видел Пославшего Меня" (Иоанн, 10), или о Св.Таинах у Иоанна
(6): "Тот, кто ест мою плоть и кровь мою пиет, будет иметь жизнь
вечную". Поэтому мы должны либо поверить в Него и в то, что Он говорил, и
принять на себя все последствия этой веры, либо же отвергнуть Его и Его слова -
и принять на себя все последствия такого шага.
См.также. Вопросы о достоверности Апостольского Возвещения