|
Как отмечал Г.К.Честертон,
люди критикуют христианскую веру с разных сторон. Одни возмущены
тем, как христианство сковывает человека ужасом перед вечной карой;
другие - тем, как оно расслабляет его обещанием прощения грехов.
Еще Цельс возмущенно восклицает
По их учению выходит, что нечестивца, если он смирится под тяжестью
бедствия, бог примет, а праведника, если он, обладая добродетелью
с самого начала, обратит свой взор ввысь, он не примет!
Евангелие есть благая весть о прощении грехов (Деян 2:38); христиане,
начиная с Апостолов, свидетельствуют, что любые, сколь угодно
тяжкие грехи человека будут прощены, если человек придет ко Христу
с покаянием и верой. Это вызывает возражения, которым мы находим
уже у антихристианского автора III века Порфирия:
Скажи же нам, любезный, внимательно следящим за твоим изложением,
что значат слова апостола: "И такими были некоторые из вас
(очевидно, имеются в виду дурные люди), но омылись, но освятились,
но оправдались именем господа нашего Иисуса Христа и духом Бога
нашего". 1 Кор., 6:11. Мы в недоумении и по этому поводу
поражены до глубины души: неужели от стольких осквернений и
мерзостей человек окажется чистым, один раз омывшись? Неужели
запятнанный
в жизни такой грязью - блудом, любодеянием, пьянством, воровством,
мужеложеством, отравлениями и тысячами дурных и позорных дел
- тем только, что крестился и призвал имя Христа, легко освобождается
и сбрасывает с себя преступления, как змея старую кожу?
Приостановлю здесь цитату, чтобы сказать - да, несомненно, окажется
чистым, "белее снега", как говорит псалмопевец(Пс.50).
Порфирий совершенно правильно понял, о чем идет речь, и здесь
возражать нечему. Дальше Порфирий делает вывод, которые делают
многие и в наше время - будто обещанное во Христе прощении побуждает
людей грешить.
Кто после этого не решится на выразимые и невыразимые преступления
и не будет совершать вещи, которых словами не выразить и на деле
не стерпеть, раз он знает, что будет оправдан после таких гнуснейших
дел,- стоит только уверовать и креститься - и обретет надежду
впоследствии получить прощение и от того, кто собирается судить
живых и мертвых? Такие речи зовут слушателя грешить, они учат
совершать при всяком случае беззаконие; они умеют отстранять
наставления закона и приводят к тому, что сама справедливость
не имеет вовсе никакой силы против неправедного; такие речи вводят
в мире развратную жизнь, учат тому, что вовсе не следует бояться
нечестивости, ибо достаточно человеку раз креститься, чтоб сбросить
с себя кучу тысяч пороков. Вот какова нарядная личина этой догмы!
(Порфирий. Против Христиан)
Вопрос, который я поставил бы Порфирию - и ставлю тем, кто говорит
то же самое - "Лично Вы решились бы на невыразимые и т.д.
преступления?". В самом деле, риторически восклицая "кто
не решится" имеет ли автор в виду себя? Подразумевает ли
вся эта речь "если я буду уверен, что могу обрести прощение
грехов, если покаюсь, я решусь на выразимые и невыразимые преступления
и буду совершать вещи, которых словами не выразить и на деле
не стерпеть"? Подразумевает ли она, что для самого говорящего
единственный побудительный мотив к воздержанию от преступлений
- страх совершенно неотвратимого наказания? Имеется ли в виду,
что самого критика христианского благовестия удерживает от "блуда,
любодеяния, пьянства, воровства, мужеложества, отравлений и тысяч
дурных и позорных дел" только страх абсолютно неизбежного,
никаким покаянием не отвращаемого возмездия?
Признает ли сам критик за собой какие-то еще мотивы к нравственному
поведению, кроме страха наказания? Неужели критик способен проявлять
любовь к своей семье, верность своим обязательствам, честность
и порядочность только под страхом наказания, и, если в нем ослабнет
этот страх, немедленно примется за "невыразимые преступления"?
Если он все-таки хоть иногда поступает нравстенно не по страху
наказания, а по другим соображениям, почему бы ему не признать
и за другими способности вести моральную жизнь не из страха наказания?
В самом деле, "возражение Порфирия" (назовем его так,
хотя я постоянно слышу его и от людей, ни о каком Порфирии и не
слыхавших) держится на предположении, что если убедить человека
в возможности избежать божественной кары через покаяние и веру,
это с необходимостью побудит человека ко греху - на предположении,
которое не допускает никаких иных побуждений к праведной жизни,
кроме страха перед наказанием.
Но и для нехристианина страх перед наказанием - далеко не единственный
мотив для нравственной жизни; почему бы не признать, что провозглашая
прощение грехов, Благая Весть создает другую - и более надежную
мотивацию для нравственной жизни?
Можно выделить два типа мотивации - "мотивация ощущений" и "мотивация
отношений". "Мотивация ощущений" - это стремление
избежать неудовольствия и получить удовольствие; страх, что мне
причинят боль за неправильное поведение и надежда получить какие-то
удовольствия за поведение правильное. "Мотивация отношений" -
это стремление поддерживать отношения с личностями и/или ценностями,
которые значимы для человека. Например, когда человек хранит верность
в браке, потому, что опасается, что в противном случае его сурово
накажут (такое наказание предусмотрено, например, в Шариате), это
мотивация ощущений. Когда он хранит верность потому, что предан
своей семье, ни в коем случае не хочет причинить боль своим домашним,
и ценит свои отношения с семьей достаточно высоко, чтобы избегать
всего, что может их разрушить - это мотивация отношений.
"
Мотивация ощущений" - которую только и признает "возражение
Порфирия" также присутствует в Писании. В Ветхом Завете Бог
неоднократно говорит - если вы не будете Меня слушаться, вам будет
плохо. Там, где личные отношения не установлены, разрушены, или,
по меньшей мере, глубоко подорваны, приходится начинать с "мотивации
ощущений". Но цель Бога - установить с нами личные отношения;
христианская вера и есть такие отношения, отношения, которые начинаются
здесь и продолжаются в вечности. В рамках этих отношений Христос
говорит:
Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. (Иоан.14:15)
Конечно, для нехристианиана "любовь ко Христу" это что-то
совершенно за пределами его опыта; но можно надеятся, что и у него
есть то, к чему мы можем апеллировать - опыт любви, верности, преданности
по отношению к другим людям. Неверующие люди вполне могут руководствоваться
любовью, преданностью и верностью по отношению к своим близким,
друзьям, своему государю и своей стране - независимо от какого
бы то ни было страха наказания.
Подобно этому и Благая Весть делает людей послушными Богу не по
страху наказания, но птому, что Бог, которое мы узнаем, обратившись,
поистине достоин нашей любви и преданности.
Христианская
Библиотека
Христианкая Апологетика
Другие материалы по
апологетике Напишите
нам
|
